ПРОСТРАНСТВО В М�ФЕ
Мифическое пространство, по Кассиреру, можно представить как своеобразное средостение между чувственно воспринимаемым и чисто теоретическим пространствами. При этом следует исходить из совершенной полярности обоих: так называемое «физиологическое» пространство не имеет ничего общего с «метрическим» пространством евклидовой геометрии. Если в основании последней лежат три существенных признака постоянства, бесконечности и гомогенности, то признаки эти не только чужды чувственному восприятию, но и противоречат ему, имеющему дело с конечным, анизотропным и негомогенным пространством. Мифическое пространство в этом смысле в такой же мере родственно чувственному пространству, в какой оно резко противопоставлено геометрическому. Оно, по Кассиреру, вовсе не ведает разделения «места» и «содержания»; место в нем всегда заполнено определенным содержанием. В противоположность гомогенности геометрического пространства, каждое местоположение и направление в нем словно бы помечено особым акцентом — здесь, считает Кассирер, сказывается основной мифический закон артикуляции мира через различение сакрального и профанного. Первичное пространственное различение, свойственное мифу, сводится как раз к этим двум сферам: обычной, всеобще-доступной и экстраординарной, запретной.
РќРѕ мифическому пространству, РїСЂРё всем его отличии РѕС‚ «рационального», присуща также некая общая функция, выражающаяся РІ соотнесении самых несхожих элементов Рё РІ изображении качественных различий, РїРѕ РїСЂРёСЂРѕРґРµ своей непространственных. Рту функцию Кассирер, как Рё РІ случае языка, объясняет через «схематизм», благодаря которому РјРёС„ переводит качества РІ пространственные образы Рё придает РёРј наглядность. Так, РІ древнейших тотемистических воззрениях РјС‹ встречаемся СЃ расчленением всего бытия РЅР° классы Рё РіСЂСѓРїРїС‹; каждая вещь становится здесь «понятной» лишь через включенность РІ систему тотемистических классов Рё помеченность какой-РЅРёР±СѓРґСЊ характерной меткой. Последняя, РїРѕ Кассиреру, РЅРёРєРѕРёРј образом РЅРµ должна быть принимаема Р·Р° простой знак; это — выражение реально ощущаемых связей, которые обозреваются лишь РІ пространственном выражении (такова изначальная форма мифомышления, проявляющаяся РІ самых различных мифологиях). РќРѕ Рё здесь универсальность пространственного созерцания отличается РѕС‚ чисто теоретического построения пространства. Функциональному пространству чистой математики РјРёС„ противопоставляет структурное пространство; весь РєРѕСЃРјРѕСЃ, считает Кассирер, построен РІ мифе как Р±С‹ РїРѕ РѕРґРЅРѕР№ определенной модели, являемой либо РІ увеличенных, либо РІ уменьшенных масштабах, РЅРѕ РїСЂРё этом всегда неизменной. «Всякая СЃРІСЏР·СЊ РІ мифическом пространстве покоится, РІ конечном итоге, РЅР° этой изначальной идентичности; РѕРЅР° РІРѕСЃС…РѕРґРёС‚ РЅРµ Рє однородности действия, РЅРµ Рє динамическому закону, Р° Рє изначальному тождеству сущности» (2.114). Классическим выражением этого принципа является, РїРѕ Кассиреру, астрология СЃ ее учением Рѕ предетерминации, РіРґРµ целое содержится СѓР¶Рµ РІ самом начале Р¶РёР·РЅРё человека, РІ констелляции часа его рождения, Рё лишь проявляется (РЅРµ возникает!) РІРѕ времени, всегда РІ каждой части равное себе. РќРѕ астрология кульминирует мифическое созерцание пространственно-физического РєРѕСЃРјРѕСЃР° (РІ аспекте планетарного РјРёСЂР°); Рё РјРёС„, РїРѕ Кассиреру, РґРІРёР¶РёРј, как Рё язык, постепенным выхождением РёР· тесного РєСЂСѓРіР° чувственно-пространственного бытия. Как Рё языку, ему присуще ориентироваться РІ пространстве РїРѕ частям человеческого тела, «отображая» РІ РЅРёС… определенные сферы расчлененного бытия. Кассирер полагает, что зачастую именно РІ форме этого отображения следовало Р±С‹ искать ответа РЅР° РІРѕРїСЂРѕСЃ Рѕ мифическом первоначале; РІРѕ РІСЃСЏРєРѕРј случае Рє ней сводится РІСЃСЏ мифическая космография Рё космология. РќРѕ поскольку РјРёСЂ образован РёР· частей некоего (человеческого или сверхчеловеческого) существа, ему, РїСЂРё всей разрозненности отдельных его элементов, всегда свойственно мифически-органическое единство. Р’ РѕРґРЅРѕРј РёР· РіРёРјРЅРѕРІ Ригведы изображено такое возникновение РјРёСЂР° РёР· тела Пуруши; РјРёСЂ Рё есть Пуруша, которого Р±РѕРіРё принесли РІ жертву, создав РёР· его особым образом раскромсанных членов совокупность отдельных существ. «Так, — гласит комментарий Кассирера, — РЅР° самой заре мифомышления единство РјРёРєСЂРѕРєРѕСЃРјРѕСЃР° Рё макрокосмоса, воспринимается как через образование человека РёР· частей РјРёСЂР°, так Рё через образование РјРёСЂР° РёР· частей человека» (2.116). Аналогичная, хотя Рё РІ обратном направлении, картина явлена РІ христианско-германской мифологии, РіРґРµ тело Адама образуется РёР· РІРѕСЃСЊРјРё частей РїРѕ принципу соответствия РёС… земле, РјРѕСЂСЋ, растениям Рё С‚.В Рґ. Р’ РѕР±РѕРёС… случаях, РїРѕ Кассиреру, РјРёС„ РёСЃС…РѕРґРёС‚ РёР· пространственно-физического соответствия между РјРёСЂРѕРј Рё человеком, заключая РѕС‚ этого соответствия Рє единству первоначала. Впрочем, РѕРЅ РЅРµ ограничивается только отношением человека Рё РјРёСЂР°. Поскольку РІСЃСЏРєРѕРµ сходство РІРѕСЃС…РѕРґРёС‚ РІ мифомышлении Рє принципу идентичности, этот принцип фундирует Рё аналогию пространственных структур. Последние значимы лишь РІ той степени, РІ какой РѕРЅРё являются различными формами выражения РѕРґРЅРѕР№ Рё той Р¶Рµ сущности, проявляющейся РІ совершенно разных измерениях. Р�менно РІ этом принципе РІРёРґРёС‚ Кассирер объяснение странного факта отсутствия РІ мифе пространственной дали; самое дальнее сключается СЃ самым близким, коль СЃРєРѕСЂРѕ РѕРЅРѕ может каким-либо образом «отражаться» РІ нем. Рта категория универсального соответствия — РѕРґРёРЅ РёР· наиболее фундаментальных устоев мифомышления; Сведенборг РІ XVIII столетии построил РЅР° ней СЃРІРѕСЋ систему «небесных арканов». РќР° ней зиждется РЅРµ только «магическая анатомия», РЅРѕ Рё мифическая география Рё космография, зачастую даже синтез РёС…. Семичастная карта РјРёСЂР° Гиппократа изображает землю РІ РІРёРґРµ человеческого тела; голова обозначает Пелопоннес, Р�стмосу соответствует СЃРїРёРЅРЅРѕР№ РјРѕР·Рі, Р�РѕРЅРёРё — диафрагма, С‚.В Рµ. как Р±С‹ «пуп мира»; РїСЂРё этом имелись РІ РІРёРґСѓ, РІСЃРµ духовные Рё нравственные свойства народов, заселяющих эти местности. Понять описанный феномен РјРѕР¶РЅРѕ, РїРѕ Кассиреру, лишь РёСЃС…РѕРґСЏ РёР· специфики мифического сознания пространства. Р�Р±Рѕ мифомышление просто исключает какую-либо внешнюю Рё случайную СЃРІСЏР·СЊ между сущностью вещи Рё ее местонахождением; напротив, место само есть часть бытия вещи. РџРѕ наблюдениям Гоуита, члены австралийских туземных кланов состоят РІ родстве РЅРµ только РґСЂСѓРі СЃ РґСЂСѓРіРѕРј, РЅРѕ Рё СЃ определенными местностями, РіРґРµ каждому клану принадлежит прежде всего РѕРґРЅРѕ точнейшим образом определенное направление РІ пространстве Рё определенный участок. Умерших членов клана С…РѕСЂРѕРЅСЏС‚, располагая трупы так, чтобы РѕРЅРё сохранили место Рё направление, выделенное РёС… клану. Р’Рѕ всем этом, считает Кассирер, выявляются РґРІРµ основные черты мифического чувства пространства — сплошная квалификация Рё партикуляризация, РёР· которых РѕРЅРѕ РёСЃС…РѕРґРёС‚, — Рё систематизация, Рє которой РѕРЅРѕ стремится. Последняя черта наиболее отчетливо заметна РІ астрологической форме «мифической георафии». Кассирер РїСЂРёРІРѕРґРёС‚ РІ этой СЃРІСЏР·Рё весьма выразительный пример. РЈР¶Рµ РІ древнем Вавилоне земля, сообразно своей принадлежности Рє небу, была разделена РЅР° четыре области: над Аккадией, С‚.В Рµ. южным Вавилоном, бодрствовал Юпитер, над РђРјСѓСЂСЂСѓ, западом, — Марс; области Субарту Рё Рлам, север Рё восток, подчинялись Плеядам Рё Персею. Позднее существовала Рё семичленная планетарная схема. Здесь, РїРѕ Кассиреру, мифомышление РёСЃС…РѕРґРёС‚ СѓР¶Рµ РЅРµ РёР· ориентировки РЅР° человеческое тело; СЃСѓРіСѓР±Рѕ чувственное воззрение преодолевается универсальным Рё космическим, РЅРѕ принцип упорядочения остается неизменным. Мифомышление охватывает некую вполне определенную, конкретно-пространственную структуру Рё использует ее как Р±С‹ РІ качестве компаса для ориентации РІРѕ всем РјРёСЂРµ. РџСЂРё этом, считает Кассирер, РІРѕРїСЂРѕСЃ должен ставиться РЅРµ Рѕ механизме транспозиции чисто качественных различий РІ пространственные, РЅРѕ Рѕ мотиве, побуждающем мифомышление свершаться РІ изначальном полагании именно этих пространственных различий. Р�ными словами, РІРѕРїСЂРѕСЃ ставится Рѕ выделении РІ мифическом пространстве вообще отдельных «местностей» Рё направлений: каким образом РїСЂРѕРёСЃС…РѕРґРёС‚ мифическая акцентация пространства? Кассирер пытается решить эту проблему РїРѕ аналогии: несомненно, что РјРёС„ расчленяет пространство РїРѕ совершенно иным критериям Рё признакам, чем теоретическое мышление, которое опирается РЅР° идеальную систематизацию многообразия чувственных впечатлений. Рмпирическая прямая, эмпирический РєСЂСѓРі Рё шар получают определенность лишь РЅР° фоне идеального геометрического РјРёСЂР°, РїСЂСЏРјРѕР№, РєСЂСѓРіР° Рё шара как таковых. Совокупность геометрических законов служит РЅРѕСЂРјРѕР№ Рё инструкцией для эмпирически-пространственного РјРёСЂР°. Аналогично обстоит дело Рё СЃ физическим пространством: прогресс физики, РїРѕ Кассиреру, отмечен решительным искоренением всех «антропоморфных» составных частей физической картины РјРёСЂР°. Так, РІ космических масштабах физика устраняет чувственное противопоставление «верха» Рё «низа», которые значимы здесь лишь РІ СЃРІСЏР·Рё СЃ эмпирическим явлением тяжести Рё закономерностью ее. Физическое пространство обозначается как силовое пространство; понятие Р¶Рµ силы, РІ своем чисто математическом понимании, РІРѕСЃС…РѕРґРёС‚ Рє понятию закона Рё, стало быть, функции. Совершенно РёРЅСѓСЋ картину являет структурное пространство мифа. Р’ нем закон заменен неким ценностным акцентом, выражающимся РІ противоположности сакрального Рё профанного. Никаких чисто геометрических или чисто географических, идеально помысленных или эмпирически воспринятых различий; только наличие некоего прачувства, РЅР° котором зиждется РІСЃРµ Рё Рє которому РІРѕСЃС…РѕРґСЏС‚ РІСЃРµ дифференциации пространства. Направления расходятся РІ пространстве исключительно РІ силу своей помеченности различными акцентами; эта Р¶Рµ акцептация сообщает РёРј специфическую значимость. РџРѕ Кассиреру, РјС‹ сталкиваемся здесь СЃРѕ спонтанным актом мифически-религиозного сознания, имеющим, впрочем, определенный физический коррелят. «Расцвет мифического чувства пространства, — РіРѕРІРѕСЂРёС‚ РѕРЅ, — повсеместно РёСЃС…РѕРґРёС‚ РёР· противоположности РґРЅСЏ Рё ночи, света Рё тьмы» (2.122). Р�сключительное значение этой противоположности определяется ее ролью РІ формировании религиозных культур; отдельные религии (РІ особенности иранская) РјРѕРіСѓС‚ быть РїСЂСЏРјРѕ обозначены как сквозная систематизация ее. Происхождение РјРёСЂР° Рё РјРёСЂРѕРїРѕСЂСЏРґРєР° мифомышление СЃРІРѕРґРёС‚ Рє Р±РѕСЂСЊР±Рµ света Рё тьмы Рё Рє победе света: вырыв света РёР· тьмы Кассирер, применяя гетевский термин, называет первофеноменом мифа. РЎ этим первофеноменом Рё связано членение мифического пространства РїРѕ акцентации сакрально-профанного. Восток Рё Запад, Север Рё Юг РІ этом смысле РІРѕРІСЃРµ РЅРµ различаются здесь РЅР° манер эмпирического восприятия; всем РёРј присуще специфическое бытие Рё специфическая значимость, воспринимаемая РЅРµ как абстрактно-идеальная СЃРІСЏР·СЊ, Р° как самостоятельное Р¶РёРІРѕРµ «образование» — это, РїРѕ Кассиреру, доказывается СѓР¶Рµ тем, что РѕРЅРё особым образом обожествлены. Акцентировано каждое пространственное определение; каждому РїСЂРёСЃСѓС‰ «характер»: божественный или демонический, сакральный или профанный, дружественный или враждебный. Восток, будучи РІРѕСЃС…РѕРґРѕРј света, есть также исток Рё начало всяческой Р¶РёР·РЅРё; Запад, как закат света, овеваем ужасами смерти; феномен восходящего Рё заходящего солнца контрапунктирует мифические события. Здесь, РїРѕ Кассиреру, РІРЅРѕРІСЊ РјС‹ встречаемся СЃ динамикой, присущей всем подлинно духовным формам выражения. Форма РЅРµ обусловлена застывшей границей между «внутренним» Рё «внешним», РЅРѕ изображает РёС… текучесть. «Так, РІ пространственной форме, набрасываемой мифомышлением, вырисовывается общая мифическая жизненная форма» (2.126). Классическим выражением этой взаимосвязи Кассирер считает СЂРёРјСЃРєРёР№ сакральный РїРѕСЂСЏРґРѕРє, детально описанный Ниссеном. Здесь мифически-религиозное чувство сакрального объективируется РІ созерцании пространственных отношений. Освящение выражается Рё изображается РІ пространстве: путем выделения Рё ограждения определенного участка. Рту СЃРІСЏР·СЊ язык сохранил РІ слове templum, восходящем Рє РєРѕСЂРЅСЋ П„ОµОј (греч. П„ООјОµОЅОїП‚) Рё означающем вырезанный, ограниченный. Так, поначалу обозначает РѕРЅРѕ священный, принадлежащий божеству участок; РІ дальнейшем применении РѕРЅРѕ распространяется РЅР° каждый отдельный земельный участок, поле или сад, принадлежащие теперь божеству, царю или герою. РќРѕ, РїРѕ древнейшему религиозному воззрению, такой замкнутой Рё освященной областью является Рё РІСЃРµ небесное пространство; Рё РѕРЅРѕ — храм, заселенный единым божественным бытием. Рто единство подвергается теперь сакральному членению. Небо разделяется РЅР° четыре полярные части: Юг, Север, Восток Рё Запад. Р�Р· этого изначального деления вырастает РІСЃСЏ система СЂРёРјСЃРєРѕР№ «теологии». РђРІРіСѓСЂ, наблюдающий небо, дабы вычитать РІ нем знаки земных свершений, предварительно расчленяет само небо РЅР° определенные отрезки. Восточно-западная линия, отмеченная С…РѕРґРѕРј солнца, просекается вертикалью северо-СЋР¶РЅРѕР№ линии. Ртим крестным пересечением обеих линий (decumanus Рё cardo, как обозначает РёС… жреческий язык) религиозное мышление образует себе схему координат; Ниссен РїРѕРґСЂРѕР±РЅРѕ прослеживает перенесение Рё дифференциацию этой схемы РІ области правовой, социальной, государственной Р¶РёР·РЅРё; РЅР° ней покоится развитие понятия собственности Рё обозначающей ее символики, РёР±Рѕ самый акт «лимитации», образующий собственность как таковую, повсеместно связан СЃ сакральным РїРѕСЂСЏРґРєРѕРј пространства, СЃ делением РјРёСЂР° накрест. Отсюда Р¶Рµ берет начало Рё разделение ager publicus Рё ager divisus et adsignaius РІ СЂРёРјСЃРєРѕРј государственном праве: идея templum’а определяет РЅРµ только частную собственность, РЅРѕ Рё мельчайшую структуру италийских РіРѕСЂРѕРґРѕРІ. Рљ ней, как это показали исследования Морица Кантора, РІРѕСЃС…РѕРґРёС‚ Рё римская математика. Кассирер идет дальше, находя аналогичные отзвуки Рё РІ греческой математике, развивавшей форму логико-математического определения РёР· мифически-пространственной ориентировки. Язык, считает РѕРЅ, сохранил живые следы этой СЃРІСЏР·Рё РІ латинском выражении contemplari, означающем чисто теоретическое созерцание Рё этимологически восходящем Рє идее Templum’a, размеченного пространства небесных созерцаний авгура. «Контемпляция» органически присуща Рё христианскому средневековью (РІ праксисе школы Гуго Сен-Виктора РѕРЅР° знаменует последнюю стадию познания). РќРѕ изначально пространственный смысл ее, РїРѕ Кассиреру, ярче всего выражен РІ храмовой символике, ориентирующейся РїРѕ четырем частям света, сообразно четвероякости креста.[77]
Таким образом, построение пространства в мифе всегда связано с сакральными воззрениями. Кассирер обращает внимание в связи с этим и на интереснейший факт границ мифического пространства. «Почти везде, — говорит он, — наличествуют таинственные обычаи, в которых одинаковым или схожим образом высказывается почитание порога и страх перед его святостью» (2.131). Так, уже римляне почитали Terminus как божество в виде межевой черты, которая на празднестве терминалий украшалась венком и окроплялась кровью жертвенного животного. В самых различных культурах почитался порог храма, отделяющий божественное пространство от профанного мира; сакральность порога выразилась впоследствии в форме демаркации, защищающей землю, поле, дом от вражьего посягательства. Вся эта пространственная символика, считает Кассирер, простирается на такие жизненные отношения, которые не имеют никакой прямой связи с пространством. Но такова природа мифомышления: качественная акцентация любого сколько-нибудь значимого содержания всегда изображается здесь в форме пространственного обособления.