ОБЩАЯ ФУНКЦ�Я ЗНАКА. ПРОБЛЕМА ЗНАЧЕН�Я
Необходимо РІРЅРѕРІСЊ обратиться Рє понятию символа, выдвинутому Генрихом Герцем СЃ точки зрения физики. РћСЃРЅРѕРІРЅСѓСЋ задачу физики Кассирер усматривает РІ обнаружении необходимой СЃРІСЏР·Рё между явлениями. РќРѕ, СЃ РґСЂСѓРіРѕР№ стороны, сама эта СЃРІСЏР·СЊ может быть установлена РЅРµ иначе, как путем максимального удаления РѕС‚ непосредственного РјРёСЂР° чувственных впечатлений. Физические понятия пространства Рё времени, массы Рё силы, материальной точки Рё энергии, атома Рё эфира РІ этом смысле «суть свободные образы, набрасываемые познанием, дабы овладеть РјРёСЂРѕРј чувственного опыта Рё обозреть его как законно-упорядоченный РјРёСЂ, которому, однако, непосредственно РЅРµ соответствует ничего РІ самих чувственных данных» (1.17). Каждое отдельное понятие, каждый особенный образ Рё знак уподобляются Кассирером артикулированному слову некоего осмысленного Рё расчлененного РїРѕ строгим правилам языка. РћРЅ напоминает РІ этой СЃРІСЏР·Рё известное изречение Галилея Рѕ «книге природы», написанной РЅР° математическом языке. Отсюда следует вывод: общее развитие точного естествознания показывает, что РІСЃСЏРєРёР№ прогресс РІ постановке проблем связан СЃ утончением Рё уточнением системы знаков. Так, например, основные понятия галилеевской механики лишь тогда приобрели окончательную значимость, РєРѕРіРґР° СЃ помощью алгоритма дифференциального исчисления удалось определить как Р±С‹ общелогическое место РёС… Рё создать общезначимое математико-логическое РёС… обозначение. Кассирер ссылается РЅР° Лейбница, замыслившего проект грандиозной «универсальной характеристики», охватывающей РІСЃРµ сферы научного знания Рё интегрирующей РёС…. РџРѕ Лейбницу, логика вещей, С‚.В Рµ. содержательных понятий Рё отношений, РЅР° которых зиждется РІСЃСЏРєРѕРµ научное построение, РЅРµ может быть отделена РѕС‚ логики знаков. Р�Р±Рѕ знак — РЅРµ случайная оболочка мысли, РЅРѕ ее необходимый Рё существенный орган. Рто значит: нет готового содержания мысли Рё выражающего его знака. Знак сам творит это содержание Рё определяет его. Р’ РѕРґРЅРѕР№ РёР· более РїРѕР·РґРЅРёС… статей («Язык Рё построение предметного мира» 1932) Кассирер поясняет эту основополагающую для всей «Философии символических форм» мысль СЏСЂРєРѕР№ ссылкой РЅР° Генриха фон Клейста — «не случайно, РїРѕ-РІРёРґРёРјРѕРјСѓ, — пишет РѕРЅ, — что эта… изначальная характерная способность языка, почти всегда неведомая чистым теоретикам или пренебрегаемая РёРјРё, получила СЃРІРѕРµ наияснейшее выражение Рё определение РІ мысли поэта».[60] Клейст пародирует французскую пословицу «аппетит РїСЂРёС…РѕРґРёС‚ РІРѕ время еды» словами: «идея РїСЂРёС…РѕРґРёС‚ РІРѕ время речи». «Мне вспоминается, — продолжает РѕРЅ, — «громовая вспышка» Мирабо, СЃ помощью которой РѕРЅ выпроводил церемониймейстера после закрытия последнего королевского заседания 23 РёСЋРЅСЏ, РєРѕРіРґР° король предъявил требование Рѕ СЂРѕСЃРїСѓСЃРєРµ Штатов. Церемониймейстер вошел РІ зал заседаний, РіРґРµ еще находились Штаты, Рё СЃРїСЂРѕСЃРёР», слышали ли РѕРЅРё требование короля. «Да, — ответил Мирабо, — РјС‹ слышали требование короля». РЇ уверен, что РІ этом умеренном начинании РѕРЅ РЅРµ думал еще Рѕ штыках, которыми ему пришлось завершить СЃРІРѕР№ ответ. «Да милостивый государь, — повторил РѕРЅ, — РјС‹ слышали его» — РІРёРґРЅРѕ, что РѕРЅ еще РЅРµ совсем знает, чего РѕРЅ хочет. «Но кто дает вам право, — продолжил РѕРЅ, — Рё внезапно РІ нем взрывается кладезь невероятных представлений — предъявлять нам требования? РњС‹ — представители нации». Р’РѕС‚ что ему было необходимо — «Нация предъявляет требования, Р° РЅРµ получает РёС…!В» — чтобы взнестись РЅР° вершину дерзости. В«Р� чтобы объясниться СЃ вами яснее…» — только здесь находит РѕРЅ выражение для всего сопротивления, вооружавшего его душу: «Пойдите Рё скажите вашему королю, что РјС‹ покинем СЃРІРѕРё места лишь силою штыков!В».[61] Язык, резюмирует Клейст, РЅРµ препятствие, РЅРµ палка РІ колесе РґСѓС…Р°, РЅРѕ «как Р±С‹ второе колесо, несущееся вровень СЃ первым РЅР° РѕРґРЅРѕР№ РѕСЃРёВ».[62] Рто «счастливое сравнение» (как называет его Кассирер) играет фундаментальную роль РІ «Философии символических форм», охватывая РІСЃРµ РІРёРґС‹ знаков. Строгое Рё точное мышление, утверждает Кассирер, находит РѕРїРѕСЂСѓ лишь РІ символике Рё семиотике; РІСЃСЏРєРёР№ «закон» открыт мышлению РЅРµ иначе, как через общую «формулу», РЅРѕ сама формула возникает* лишь РІ СЃРІСЏР·Рё общих Рё специфических знаков. Без этих: универсальных знаков, применяемых РІ арифметике Рё алгебре, невозможно было Р±С‹ выразить РЅРё РѕРґРёРЅ естественный закон.
Предложенный пример, РїРѕ мысли Кассирера, РЅРµ ограничен только сферою науки; РѕРЅ простирается Рё РЅР° РґСЂСѓРіРёРµ формы РґСѓС…РѕРІРЅРѕРіРѕ творчества. Р� РІ РЅРёС… сохраняет силу положение, что всякая оформленность приобретается лишь через определенный чувственный субстрат. Последний играет столь важную роль, что, казалось Р±С‹, включает РІ себя Рё «смысл» самих форм. РњРѕР¶РЅРѕ определить язык как систему фонетических знаков, Р° РјРёС„ Рё искусство исчерпываются РјРёСЂРѕРј особых, чувственно-постижимых структур. Стало быть, именно РІ знаке нам дан всеобъемлющий медиум, скрещивающий многоразличие духовных образований; именно РІ совокупности чувственных знаков познается идеальная форма РґСѓС…Р°. Р� если Р±С‹ удалось осуществить систематический РѕР±Р·РѕСЂ различных знаковых структур, указать РёС… типичные Рё сквозные черты, РёС… особенные оттенки Рё внутренние различия, то лейбницевский идеал «универсальной характеристики», ограниченный самим Лейбницем РІ пределах только познания, был Р±С‹ распространен РЅР° РІСЃСЋ полноту РґСѓС…РѕРІРЅРѕРіРѕ созидания. «Мы обладали Р±С‹ тогда, — РіРѕРІРѕСЂРёС‚ Кассирер, — своего СЂРѕРґР° грамматикой символической функции как таковой, посредством которой были Р±С‹ охвачены Рё взаимо-определены ее особенные выражения Рё РёРґРёРѕРјС‹, как РѕРЅРё являются нам РІ языке Рё искусстве, РІ мифе Рё религии» (1.18–19). Р�дея РїРѕРґРѕР±РЅРѕР№ грамматики расширила Р±С‹ традиционную философию, РёСЃРєРѕРЅРё противопоставлявшую чувственному РјРёСЂСѓ РјРёСЂ интеллигибельный Рё проводившую границу между РЅРёРјРё, так что РІ РѕРґРЅРѕРј господствовала пассивность чувственного, Р° РІ РґСЂСѓРіРѕРј спонтанность РґСѓС…РѕРІРЅРѕРіРѕ. РџРѕ Кассиреру, только символизм способен устранить это противопоставление. Р�Р±Рѕ символическая функция образует между РѕР±РѕРёРјРё мирами РЅРѕРІСѓСЋ форму корреляции. Р� поскольку чистая функция РґСѓС…РѕРІРЅРѕРіРѕ должна искать СЃРІРѕРµ конкретное осуществление именно РІ чувственном, метафизический дуализм утрачивает РІСЃСЏРєСѓСЋ правомерность. РќРѕ аналогичная участь ожидает Рё догматический сенсуализм, РёР±Рѕ РІ самом чувственном следует строго различать «реакцию» Рё «акцию», сферу «впечатления» Рё сферу «выражения». Сенсуализм РІ этом смысле обречен РЅРµ только РЅР° принижение значимости чисто интеллектуальных факторов, РЅРѕ Рё РЅР° непонимание самой чувственности РІРѕ всей полноте ее понятия. РћРЅ ограничивает ее данностью простых ощущений Рё РЅРµ ведает, что РІРѕР·РјРѕР¶РЅР° Рё активность чувственного, то, что Гете назвал однажды «точной чувственной фантазией». Так, например, СѓР¶Рµ процесс образования языка показывает, как хаос непосредственных впечатлений проясняется для нас РІ акте «наименования». РњРёСЂ впечатлений получает здесь новый РІРёРґ, РЅРѕРІСѓСЋ РґСѓС…РѕРІРЅСѓСЋ артикуляцию. Аналогичное встречает нас РІ мифе. Чистая активность РґСѓС…Р°, созидающая различные системы чувственных символов, приобретает таким образом объективное значение. Ртот путь характеризуется Кассирером как обращение РѕС‚ вещественного Рє функциональному, Рё знак играет здесь первейшую Рё необходимую роль. РћРЅ — первая стадия объективности. Содержание, СЃ которым РѕРЅ связан, выступает РІ нем совершенно видоизмененным. Р�Р±Рѕ знаку присуще идеальное значение. РћРЅ — представитель совокупности возможных содержаний, которые благодаря символической функции сознания организуются РІ замкнутое Рё устойчивое единство формы.
Отсюда, по Кассиреру, вытекает ряд следствий, образующих методологическую основу его концепции. Субъективное и объективное бытие не противостоят изначально друг другу, но приобретают определенность лишь в процессе познания. Категориальное разъятие «я» и «не-я» есть функция теоретического мышления. Но конструкция действительности — прерогатива не только науки; язык, миф, искусство подчинены этой же задаче, которая обладает не меньшей правомерностью, чем в науке. Все эти формы суть функции, осуществляющие своеобразное построение бытия. Кассирер особо подчеркивает важность различия этой функций. Понятия истины и действительности в науке строго отличаются от аналогичных понятий в искусстве или в религии. Значимость каждого должна быть измерена в пределах собственных масштабов, и только после этого следует поставить вопрос об их систематике. Но именно здесь исследователя ожидает ряд теоретико-познавательных и методологических трудностей, которые он должен прояснить, прежде чем приступить к конкретному анализу отдельных форм.
(Проблема «репрезентации» Рё построение сознания. — Первая Рё наиболее существенная трудность формулируется Дассирером РІ РІРѕРїСЂРѕСЃРµ: каким образом отдельное чувственное содержание может стать носителем общего идеального «значения»? РЈР¶Рµ простой анализ чисто фактического, материального состава любой символической формы, дескрипция знаков РІ РёС… физической данности РЅРµ ведет нас дальше совокупности особенных ощущений зрительных, слуховых или осязательных качеств. РќРѕ РїСЂРѕРёСЃС…РѕРґРёС‚ чудо, Рё эта простая чувственная материя обретает РЅРѕРІСѓСЋ Рё многообразную РґСѓС…РѕРІРЅСѓСЋ Р¶РёР·РЅСЊ через самый СЃРїРѕСЃРѕР± ее рассмотрения. РљРѕРіРґР° физический Р·РІСѓРє, который как таковой различается лишь РїРѕ высоте, интенсивности Рё качеству, превращается РІ языковый Р·РІСѓРє, РѕРЅ тем самым становится выражением тончайших мысленных Рё чувственных оттенков. Его непосредственная данность полностью отступает здесь перед опосредованностью его свидетельства. Аналогичное имеет место РІ искусстве. РќРё РѕРґРЅРѕ художественное образование РЅРµ может быть понято как СЃСѓРјРјР° его элементов; каждый элемент художествен лишь поскольку РІ нем действует закон Рё специфический смысл эстетического формообразования. Такова, РїРѕ Кассиреру, РїСЂРёСЂРѕРґР° РІСЃСЏРєРѕРіРѕ синтеза: чувственные содержания получают смысл исключительно РІ организующей РёС… целостности сознания. Единство сознания рассматривается РїСЂРё этом как СЂСЏРґ изначальных отношений, представляющих СЃРѕР±РѕСЋ своеобразные Рё независимые «способы» СЃРІСЏР·Рё. Кассирер перечисляет некоторые РёР· РЅРёС…. Рто — момент рядоположности, являемый формой пространства, момент последовательности, являемый формой времени, СЃРІСЏР·СЊ определений бытия, РіРґРµ РѕРґРЅРѕ понимается как «вещь», Р° РґСЂСѓРіРѕРµ как «свойство», или так, что РѕРґРЅРѕ выглядит причиной РґСЂСѓРіРѕРіРѕ Рё С‚.В Рґ. Понять эти отношения значит понять конституцию сознания Рё СЃРІСЏР·СЊ чувственного Рё идеального. Кассирер объявляет тщетными РІСЃРµ усилия сенсуализма вывести указанные отношения РёР· непосредственного содержания отдельных впечатлений. В«Р�Р· пяти следующих РґСЂСѓРі Р·Р° РґСЂСѓРіРѕРј РЅРѕС‚ флейты «получается», быть может, согласно известной психологической теории Юма, представление времени, РЅРѕ этот результат возможен лишь РІ том случае, если характерный момент отношения Рё РїРѕСЂСЏРґРєР° «последовательности» СѓР¶Рµ молча содержится РІ отдельных нотах Рё, стало быть, время РІ своей общей, структурной форме СѓР¶Рµ предполагается» (1.27–28).
Рто значит: восприятие предваряется отношением; синтез предшествует единичному. РќРѕ Рё сами формы СЃРІСЏР·Рё РјРѕРіСѓС‚ быть поняты лишь через более высокий синтез. Рту проблему Кассирер находит СѓР¶Рµ Сѓ Платона (В«П‡ОїО№ОЅ-П‰ОЅОЇО± П„П‰ОЅ ОіОµОЅП‰ОЅВ» РІ «Софисте»), Рё СЃ той РїРѕСЂС‹, полагает РѕРЅ, РѕРЅР° РЅРµ перестает беспокоить философскую мысль. Существуют, заявляет РѕРЅ далее, РґРІР° решения ее: критическое Рё метафизически-спекулятивное. Различие РёС… РІ том, что РѕРЅРё предполагают различное понятие «общего». Критика познания РІРѕСЃС…РѕРґРёС‚ Рє понятию аналитически-общего; метафизика — Рє понятию синтетически-общего. Р’ РѕРґРЅРѕРј случае дело идет Рѕ соединении множества возможных форм СЃРІСЏР·Рё РІ понятие высшей системы, РІ РґСЂСѓРіРѕРј — Рѕ попытке выведения тотальности всех форм РёР· РѕРґРЅРѕРіРѕ изначального принципа. Р� если РІ последнем случае допускается лишь РѕРґРёРЅ исходный РїСѓРЅРєС‚ Рё РѕРґРёРЅ конечный РїСѓРЅРєС‚, которые связаны Рё опосредованы РґСЂСѓРі СЃ РґСЂСѓРіРѕРј через сплошное применение РѕРґРЅРѕРіРѕ Рё того Р¶Рµ методического принципа РІ синтетически дедуктивном С…РѕРґРµ доказательства, то РґСЂСѓРіРѕР№ случай требует множества различных «измерений» рассмотрения. Здесь перед исследователем встает новая трудность — объяснение этих «измерений».
Прежде всего, считает Кассирер, следует различать то, что может быть обозначено как качество и модальность форм. Под качеством определенного отношения он понимает особый род связи, которым она творит в сознании ряды, подчиняющиеся специальным законам упорядоченности их членов. Таким качеством является, например, форма симультанной связи, противопоставленная форме сукцессивной связи (также самостоятельное качество). Но, с другой стороны, одна и та же форма отношения может, испытав внутреннее превращение, оказаться в другой связи форм. Кассирер особенно настаивает на этом факторе, как важнейшем для понимания проблемы: каждое отдельное отношение — без ущерба для специфики — принадлежит всегда некоей смысловой целостности. Так, например, общее отношение «времени» является как элементом теоретического познания, так и существенным моментом эстетического сознания. Но очевидно, что время в Ньютоновой «Механике» и время в музыкальном произведении не имеют друг с другом ничего общего, кроме единства наименования — и все же последнее заключает в себе и единство значения, поскольку и в том и в другом наличествует общее и абстрактное качество «последовательности» (хотя и в особых модусах). Аналогичный пример Кассирер приводит и в связи с пространственными формами. Определенные комплексы линий и фигур, являясь в одном случае художественным орнаментом, а в другом — геометрическим чертежом, представляют совершенно различный смысл одного и того же материала. Единство пространства в эстетическом созерцании и в геометрической аксиоматике суть различные величины. В одном случае значима модальность художественной пространственной фантазии, в другом — модальность логико-геометрического понятия. Пространство в геометрии — совокупность зависимых друг от друга определений, мыслимых как система «оснований» и «следствий»; в искусстве оно — целостность, схватываемая в динамической пронизанности отдельных моментов. Если при этом учесть, что существует и мифическое пространство, отличное от прочих, то проблема модальности, по Кассиреру, приобретает существеннейшее значение. �бо конкретная характеристика любой формы отношения требует не только указания на ее качество, но и на всю систему форм. Поэтому, если схематически обозначить различные формы отношений (пространство, время и т. д.) как R, R, R…, то к каждой из них принадлежит еще «индекс модальности» μ, μ, μ…, указывающий специфику их функциональной связи, поскольку каждая такая связь (язык, миф, и т. д.) обладает собственным конститутивным принципом, налагающим, по выражению Кассирера, «как бы свою печать на все особенные структуры» (1.31). Отсюда образуется чрезвычайное множество формальных связей, которые могут быть поняты лишь в точном анализе каждой отдельной формы. Но сам анализ возможен, по Кассиреру, лишь в своей соотнесенности с тотальностью всех форм. �бо существенным моментом сознания является то, что в нем не может быть ни одного содержания, не предполагающего комплекс других, содержаний. Кассирер вспоминает в этой связи формулировку проблемы каузальности Кантом в сочинении об отрицательных величинах: как понять, спрашивает Кант, что поскольку есть нечто, должно быть одновременно и нечто другое, совершенно от него отличное. Догматическая метафизика с ее исходным пунктом абсолютного бытия не в состоянии, по мнению Кассирера, ответить на этот вопрос. От понятия субстанции нет необходимого перехода к многообразию явлений. Даже у Спинозы переход от субстанции, которая in se est et per se concipitur, к ряду отдельных и изменчивых Modi является не столько следствием дедукции, сколько заманивания обманным путем (wird… nicht sowohl deduziert, als vielmehr erschlichen). Но такова извечная дилемма метафизики. �сходя из понятия абсолютного бытия, она должна либо серьезно придерживаться этого понятия, и тогда отношения пространства, времени, причинности и т. д. рискуют выглядеть иллюзорными, либо, признавая эти отношения, ей следует ввести их в бытие как нечто внешнее и случайное.
Преодоление метафизики, считает Кассирер, возможно лишь в том случае, когда «содержание» и «форма», «элемент» и «отношение» с самого начала мыслятся не как самостоятельные определения, но как совместно данные и взаимно определенные. Каждое качество сознания имеет смысл лишь поскольку оно одновременно мыслится в сквозном единстве и в сквозной обособленности от других качеств. Функция этого единства и различия не отделена от содержания сознания, но представляет собою одно из его существенных условий. Поэтому, утверждает Кассирер, в сознании нет «чего-либо», без того, чтобы не было «другого». �бо каждое отдельное состояние сознания получает свою определенность лишь через то, что в нем одновременно репрезентируется в какой-либо форме все сознание. Только в этой репрезентации возможна данность и презентативность содержания. Кассирер рассматривает в этой связи три примера единства сознания. Мы вкратце изложим их не только в силу их исключительной важности, но и потому, что здесь предварен конкретный анализ символических форм.
Первый пример связан с единством времени. Нет ничего более достоверного в сознании, утверждает Кассирер, чем непосредственность презентативного, обозначаемого как «теперь». Прошлого «уже нет» в нем, будущего «еще нет»; то и другое не принадлежат к собственной актуальности сознания, но распыляются в чистые мысленные абстракции. Но, с другой стороны, верно и то, что содержание, обозначаемое нами как «теперь», есть не что иное, как непрестанно текучая граница, отделяющая прошлое от будущего. � эта граница не может быть установлена независимо от того, что она ограничивает; она — более того — существует лишь в самом акте разграничения и бессмысленна в отрыве от него. Отдельное временное мгновение обладает смыслом лишь в той мере, в какой оно является переходом от прошлого к будущему, от уже-нет к еще-нет; всякое субстанциональное рассмотрение, берущее «теперь» как абсолют, абсурдно; понятное так, «теперь» является уже не элементом времени, а его отрицанием, ибо оно как бы задерживает движение времени и уничтожает его. На этом абсурде зиждутся апории элейцев. Но понять время значит мыслить каждое его мгновение в связи с целым. Весь временной ряд — вспять и вперед — репрезентируется в каждом своем элементе; иначе немыслимы оба; иначе время иллюзорно.
Второй пример относится к единству пространства. �значальная функция репрезентации, по Кассиреру, действенна и здесь. Прежде всего, следует учесть: всякое понимание пространственного «целого» предполагает образование общего временного ряда; симультанный синтез сознания возможен лишь на основе сукцессивного синтеза. Между тем, ни английская сенсуалистическая психология, ни метафизическая психология Гербарта, считает Кассирер, не смогли понять, каким образом из сознания временной связи возникает связь пространственная — как из простой последовательности зрительных, осязательных и мышечных ощущений или из комплекса элементарных представлений образуется сознание «совместности». Последнее так и остается навсегда загадкой, если не мыслить целое в элементе, а элемент в целом. К пространственному созерцанию можно придти лишь через соединение группы чувственных восприятий в одно представление, но само это соединение возможно лишь в силу единства представления. Таким образом, в каждом пространственном элементе наличествует уже бесконечность возможных направлений (образ выглядит здесь как возможное движение, а движение как возможный образ), и только совокупность этих направлений образует нам пространственное созерцание. Понятое так, пространство уже не есть вместилище как бы готовых «вещей»; оно — совокупность функций, разносторонне дополняющих и определяющих друг друга. Подобно тому, как временное «теперь» заключает в себе одновременно прошлое и будущее, так и в пространственном «здесь» наличествует вся возможная топика. Отдельное место бессмысленно до и вне системы мест; оно дано в коррелятивном отношении к ней.
Третий пример единства возвышается над пространственной Рё временной формой. Рто — форма предметной СЃРІСЏР·Рё. РћРЅР° «снято» содержит РІ себе как рядоположность, так Рё последовательность; понятие устойчивой вещи немыслимо без этих отношений. РќРѕ СЃСЋРґР° добавляется Рё новый самостоятельный элемент, оспариваемый эмпирическим анализом познания, который РІ мысли Рѕ вещи усматривает лишь внешнюю форму СЃРІСЏР·Рё, как если Р±С‹ содержание Рё форма предмета исчерпывались СЃСѓРјРјРѕР№ его свойств. Р’ этом, РїРѕ Кассиреру, РѕСЃРЅРѕРІРЅРѕР№ недостаток СЌРјРїРёСЂРёР·РјР°. «Когда Юм, — пишет РѕРЅ, — объясняет «я» как «пучок восприятий», это объяснение — СѓР¶Рµ РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЏ Рѕ том, что РІ нем устанавливается лишь факт СЃРІСЏР·Рё вообще Рё ничего РЅРµ говорится РѕР± РѕСЃРѕР±РѕР№ форме Рё типе синтеза «я», — само упраздняет себя СѓР¶Рµ потому, что понятие «я», которое подвергается РјРЅРёРјРѕРјСѓ анализу Рё разлагается РЅР° СЃРІРѕРё составные части, полностью Рё неразложимо содержится РІ понятии восприятия». (1.36). РРјРїРёСЂРёР·Рј, РїРѕ Кассиреру, РЅРµ учитывает РІРѕРІСЃРµ того обстоятельства, что единичное восприятие становится таковым лишь РІ силу своей принадлежности Рє «я» Рё что, стало быть, последнее возникает РЅРµ задним числом РёР· соединения множества восприятий, РЅРѕ изначально присутствует РІ каждом РёР· РЅРёС…. Аналогичное отношение имеет место Рё РІ предметном анализе «вещи» Рё ее «свойств». Соединяя, например, ощущения протяженного, сладкого, шероховатого Рё белого РІ представление «сахара», как некоей единой «вещи», следует помнить, что такое соединение РІРѕР·РјРѕР¶РЅРѕ лишь оттого, что РјС‹ СЃ самого начала мыслим каждое РёР· этих отдельных свойств РІ функции целого. РќРѕ Рё сами отношения времени, пространства Рё предметной СЃРІСЏР·Рё принадлежат РІ СЃРІРѕСЋ очередь Рє некоему первоначальному комплексу Рё выражают — РїРѕ-своему — правила этого комплекса. Лишь общность этих выражений образует единство сознания как единство времени, пространства, предметной СЃРІСЏР·Рё Рё С‚.В Рґ.
Особенно интересна РІ этом отношении Сѓ Кассирера критика традиционной сенсуалистической психологии, понимавшей СЃРІСЏР·СЊ как простую ассоциацию впечатлений. Термин «ассоциация», считает Кассирер, охватывает отношения без учета различия РёС… качеств Рё модальностей; РІ нем отмечен лишь голый состав СЃРІСЏР·Рё Рё стерта всяческая специфика. Между тем, пути, которыми сознание осуществляет СЃРІРѕРё синтезы, неисчислимы. Очевидно, что, имея элементы a, РІ, СЃ, d Рё С‚.В Рґ., РјС‹ имеем одновременно строго дифференцированную систему функций F(Р°, РІ), П†(СЃ, d) Рё С‚.В Рґ., РІ которых выражается РёС… СЃРІСЏР·СЊ, полностью нивелируемая РІ ассоциации. РљСЂРѕРјРµ того, содержания ассоциации, РїСЂРё всей РІРёРґРёРјРѕР№ СЃРІСЏР·Рё РёС…, остаются РІСЃРµ Р¶Рµ разъятыми, РёР±Рѕ целое здесь возникает РёР· частей. РќРѕ сознание строится РЅРµ ассоциативно, Р° интегративно. Мощные математические парадигмы СѓР¶Рµ здесь привлекаются Кассирером против допотопно психологических предрассудков. В«Рлемент сознания относится РєРѕ всему сознанию РЅРµ как экстенсивная часть Рє СЃСѓРјРјРµ частей, РЅРѕ как дифференциал Рє своему интегралу. РџРѕРґРѕР±РЅРѕ тому, как РІ дифференциальном уравнении движения само движение выражается РїРѕ своему С…РѕРґСѓ Рё общему закону, так Рё общие структурные законы сознания должны мыслиться нами РІ каждом его элементе, РІ каждом поперечном разрезе, — РЅРµ РІ смысле собственных Рё самостоятельных содержаний, Р° как тенденции Рё направления, наличествующие СѓР¶Рµ РІ чувственно-единичном» (1.40). Структура сознания, РјРѕР¶РЅРѕ сказать, изоморфна структурам частных синтезов его. Если сознание мгновения содержит РІ себе СѓР¶Рµ указание РЅР° весь временной СЂСЏРґ, если сознание какого-РЅРёР±СѓРґСЊ пространственного места указует СѓР¶Рµ РЅР° пространство как таковое, то Рё РІ каждом элементе сознания присутствует РІСЃСЏ полнота отношений. РќРµ РёР· СЃСѓРјРјС‹ СЃРІРѕРёС… чувственных частей (Р°, РІ, СЃ, d…) строится «интеграл» сознания, РЅРѕ РёР· общности дифференциалов СЃРІРѕРёС… отношений Рё форм dРі, dРі, dг…). Только так, заключает Кассирер, РјРѕР¶РЅРѕ ответить РЅР° РІРѕРїСЂРѕСЃ Канта: как понять, что поскольку есть РѕРґРЅРѕ, должно быть Рё РґСЂСѓРіРѕРµ. Р�Р±Рѕ РЅРµ существует никакого абстрактного «одного», которому противостояло Р±С‹ абстрактное «другое»; РѕРґРЅРѕ всегда есть «во» РјРЅРѕРіРѕРј, Р° РјРЅРѕРіРѕРµ «в» РѕРґРЅРѕРј — РІ том смысле, что РѕРЅРё взаимно обусловливают Рё репрезентируют РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР°.