ГУССЕРЛЬ
Рто, как нам кажется, наиболее напряженный Рё интересный момент влияния. Сознательно или бессознательно, РЅРѕ Кассирер черпает Сѓ Гуссерля самые разрушительные СЃРІРѕРё интуиции Рё, словно Р±С‹ чувствуя парадокс, борется СЃ Гуссерлем РЅР° протяжении всей РєРЅРёРіРё. Гуссерль — современник его. Гуссерль — едва ли РЅРµ наиболее влиятельный логик среди «философов Р¶РёР·РЅРёВ» Рё «философ Р¶РёР·РЅРёВ» среди логиков. Кассирер, концептуалист ex professo, вдохновленный Рє тому Р¶Рµ едкой полемикой начальных страниц гегелевской «Феноменологии духа», обошел Гуссерля, пытаясь поразить его рикошетом: РѕС‚ «философии Р¶РёР·РЅРёВ». Удар пришелся РїРѕ Бергсону, культивировавшему метафизику РІ поисках утраченной реальности; метафизика, РїРѕ Бергсону, сводится Рє решительной десимволизации Рё интуированию «абсолютной реальности», РЅРµ занавешенной РІСЃСЏРєРѕРіРѕ СЂРѕРґР° концептуальными или образными этикетками. Кассиреру РЅРµ стоило большого труда развенчать пафос такой метафизики; СѓР¶Рµ РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЏ Рѕ том, что «претензии обходиться без символов» (слова Бергсона) нечего сказать Рѕ культуре как таковой, так что автору «Творческой эволюции» пришлось воспеснословить РЅРµ «вечных спутников» СЂРѕРґР° человеческого, Р° насекомых энтомолога Фабра, сама эта метафизика РІРѕР·РјРѕР¶РЅР° опять-таки через функцию символизма. Порождая негативизм критики языка Рё научного познания, интуиция, или СЃРїРѕСЃРѕР± постижения реальности, живописуется Бергсоном РІ бессильно-обаятельных эпитетах («божественная способность» Рё С‚.В Рґ.), могущих удовлетворить лишь тех философов, которым, РїРѕ выражению Новалиса, место РІ «госпитале для неудавшихся поэтов». Критика Бергсона Сѓ Кассирера — образец философской критики, РЅРѕ рикошет РЅРµ состоялся; Гуссерль, этот «последовательный бергсонианец», как РѕРЅ сам назвал себя однажды, РїСЂРѕСЏРІРёР» предусмотрительность; интуиция РЅРѕСЃРёС‚ Сѓ него РЅРµ иллегитимный характер поэтического самозванца, как Сѓ Шеллинга, вызвавшего насмешки Гегеля, или как Сѓ Бергсона, — РѕРЅР°, Рє смятению всего факультета, оказывается Сѓ него имманентной философии, вплоть РґРѕ того, что ей РјРѕР¶РЅРѕ обучать студентов, посещающих семинарий, вопреки Шеллингу, провозгласившему бесплодность всех попыток такого СЂРѕРґР°),[22] РёР±Рѕ философу надлежит РІ равной степени владеть РЅРµ только логикой, РЅРѕ Рё эйдетикой, РЅРµ только правилами мышления, РЅРѕ Рё правилами СѓРјРЅРѕРіРѕ видения. Результат оказался поучительно-странным; рикошет пришелся РїРѕ самому Кассиреру, Рё теперь «кантианцу» довелось РЅРµ раз демонстрировать практическое применение этой эйдетики. Прямая признательность Гуссерлю засвидетельствована РІРѕ введении РєРѕ 2-РјСѓ тому «Философии символических форм». «К основополагающим заслугам гуссерлевской феноменологии, — РіРѕРІРѕСЂРёС‚ Кассирер, — принадлежит то, что РѕРЅР° заново обострила взгляд РЅР° различие духовных «структурных форм» Рё указала для РёС… рассмотрения новый, отклоняющийся РѕС‚ психологической постановки РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ Рё методики путь. Р’ особенности острое разъятие психических «актов» Рё интендируемых РІ РЅРёС… «предметов» играет здесь решающую роль. РќР° пути, пройденном самим Гуссерлем РѕС‚ «Логических исследований» РґРѕ В«Р�дей чистой феноменологии», РІСЃРµ яснее прорисовывается, что задача феноменологии, как РѕРЅ понимает ее, РЅРµ исчерпывается анализом познания, РЅРѕ нацелена РЅР° исследование структур совершенно различных предметных сфер исключительно РІ смысле того, что РѕРЅРё «означают» Рё без обращения внимания РЅР° «действительность» РёС… предметов. РџРѕРґРѕР±РЅРѕРµ исследование должно было Р±С‹ втянуть РІ СЃРІРѕР№ РєСЂСѓРі Рё мифический «мир», дабы РЅРµ производить его своеобразное «наличие» через индукцию РёР· многоразличия этнологического Рё этнопсихологического опыта, РЅРѕ постичь его РІ чисто «идеирующем» анализе» (2.16–17). Таким образом, если гегелевская феноменология научила Кассирера динамическому анализу форм РІ моменте РёС… перехода РґСЂСѓРі РІ РґСЂСѓРіР°, то феноменология Гуссерля выработала РІ нем навык структурно-устойчивого исследования тех Р¶Рµ форм РІ плане РёС… автономной значимости Рё самодостаточности. Собственно, РѕР±Р° указанных принципа Рё составляют РѕСЃРЅРѕРІСѓ всей «Философии символических форм». Резкое расхождение как СЃ Гегелем, так Рё СЃ Гуссерлем, РІ остальном нисколько РЅРµ изменяет положения. Больше того, соприкосновение СЃ идеями Гуссерля обратило Кассирера Рє беспокойному мировоззрению самого радикального Рё независимого феноменолога, какого только знало гуссерлевское движение. Речь идет Рѕ Максе Шелере.