НЕОПЛАТОН�ЗМ
Если учение Плотина, РїРѕ словам крупнейшего знатока его философии, — «не обычная система эманации, РЅРѕ имматериалистический энергизм», С‚.В Рµ. «субстанции суть энергии; как таковым РёРј присуще действовать; РёС… действие — порождение РІ объекте действия «подобия» данной энергии»,[15] то, заменив слово «энергия» словом «функция», Р° «подобие» — «символом», РјС‹ получим своеобразный, РЅРѕ довольно точный aperГ§u «Философии символических форм» (динамическая активность форм Сѓ Кассирера обнаруживает поразительное сходство СЃ энергетикой СЌР№РґРѕСЃРѕРІ Сѓ Плотина). Символы здесь суть «свободные образы, строимые познанием, дабы овладеть РјРёСЂРѕРј чувственного опыта». «Познание, осуществляемое через язык, РјРёС„ Рё искусство, отнюдь РЅРµ играет роль зеркала, которое попросту Рё точно отражает образы некоей данности внешнего или внутреннего бытия; РѕРЅРѕ — РЅРµ безразличный посредник, Р° доподлинный источник света, условие видения Рё начало РІСЃСЏРєРѕРіРѕ формирования» (1.26). «Оказывается, РџСЂРѕРєР» РЅРµ так СѓР¶ отстал РѕС‚ нашей современности!В» — замечает Рђ. Р¤. Лосев РїРѕ РїРѕРІРѕРґСѓ этой Рё СЂСЏРґР° РґСЂСѓРіРёС… выдержек.[16] Р’ РґСЂСѓРіРѕРј месте РѕРЅ Р¶Рµ называет Кассирера первым исследователем, развившим теорию платоновских идей (РІРЅРµ формально-логической метафизики) Рё оказавшим влияние РЅР° РІСЃРµ последующее платоноведение.[17] Очевиднейшие следы этого влияния наличествуют Рё РІ «Философии символических форм», особенно РІ исследованиях языка Рё мифа. РћРґРёРЅ типичный пример, думаем РјС‹, будет вполне достаточен. Кассирер анализирует давнишний СЃРїРѕСЂ философов Рѕ «природе имен»: даны ли имена «по установлению» (ОЅОПѓОµО№) или РѕРЅРё «природны»(П†О¶ПѓОµО№). Р�сторически наиболее СЏСЂРєРѕРµ свидетельство этого СЃРїРѕСЂР° явили софисты Рё стоики: первые РІ утверждении чистой субъективности языка, вторые РІ признании Р·Р° РЅРёРј объективной значимости. «Заключен ли язык всецело РІ РєСЂСѓРіРµ субъективного представления Рё мнения, или между сферой наименований Рё сферой действительного бытия наличествует глубинная СЃРІСЏР·СЊ; имеют ли сами наименования внутреннюю «объективную» истину Рё правильность? Софистика отрицает, Стоя утверждает РїРѕРґРѕР±РЅСѓСЋ объективную значимость слова; РЅРѕ как РІ негативном так Рё РІ позитивном решении форма самой постановки РІРѕРїСЂРѕСЃР° остается одинаковой» (1.132–133). Ответ Кассирера почти полностью совпадает СЃ прокловским комментарием Рє «Кратилу». РџРѕ Проклу, РёРјСЏ Рё «установлено», Рё «природно»; РѕРЅРѕ — «установлено» РІ ракурсе творчества Рё «природно» РІ ракурсе парадигматики. Тем самым устраняются ограниченности как наивного субъективизма, так Рё наивного объективизма. Рта мысль детально развивается Кассирером РІ демонстрации абсурдных выводов обеих точек зрения. Р’ отдельности взятые, софистическая Рё стоическая концепции порочны РІ одинаковом смысле; слово Рё «объективно» (П‡О±П„О¬ ОјОЇОјО·ПѓО№П…), Рё «субъективно» (В»(ОЇОґО№О± ПЂО¬ОЅО·), РЅРѕ РѕРЅРѕ впервые становится словом как таковым лишь СЃ приобретением символической значимости, пресуществляющей РѕР±Р° момента: СЃРёРјРІРѕР» «субъективен», как модель действительности, РЅРѕ РѕРЅ Р¶Рµ Рё «объективен», как — сказали Р±С‹ РјС‹ сейчас — «порождающая модель». Р’ этом смысле кассиреровская интерпретация платоновских идей существенно определила его концепцию символа. Р�сторически это понятие сближаемо РІ большей степени СЃ платоновским СЌР№РґРѕСЃРѕРј, чем СЃ кантовской формой, хотя Рё РѕС‚ СЌР№РґРѕСЃР° его отличает чересчур подчеркнутый функционализм.